Ступени под ногами проносились, будто я летел, а не бежал. До сих пор недоумеваю, как не переломал себе ноги. Похоже, в подобных ситуациях в твоей грудине начинают на пределе оборотов работать не одно, а два сердца, да так что хоть олимпийские рекорды ставь.
Чуть не высадив дверь, с сумасшедшими глазами полными надежды влетел на мостик и буквально ударился о стену мертвецкой тишины. Сигнализация была сквитирована и на ходовом царило пугающее до жути гробовое молчание, которое впрочем, на какое то время вселило в меня надежду что это все дурной сон, и я так не кстати перепугался. Что сейчас мою мину увидят остальные, и мы долго будем ржать над боевым подрывом бойца-скорострела.
Но, к сожалению, мои надежды лопнули как только я кинул взгляд в огромные панорамные окна ходового. В них уже не было видно ни Ла-Манша, ни стальных гигантов, лишь густой черный дым, окутавший надстройку. Он пугающе бродил возле окон и выходов, пытаясь найти небольшую лазейку для проникновения внутрь, и словно нашептывал, откройте двери люди, я не враг.
>
На мосту командовать парадом остались капитан и третий помощник, а я все с той же спринтерской удалью помчался вниз, к месту пожара, на ходу разгребая идиотские мысли в своей голове. Нужно было что-то делать, и делать это очень быстро.p>
Легкие сразу наполнились гарью, едва я выскочил на главную палубу, но это все ерунда по сравнению с той картиной, что предстала перед глазами. Молодые пацаны-матросы глядя на густые клубы дыма, вырывающегося из машинного отделения, пребывали в гипнотическом оцепенении от увиденного, другими словами они просто не знали что делать. Мысль о том, что в любой момент может с детонировать котел, либо цистерна с топливом, не давала никому пошевелиться. Никто еще не знал источник и масштабы пожара.
>
Дальше все было очень красиво, да так что создатели учебных фильмов про пожары наверняка бы кончили, наблюдая за нашими слаженными действиями. В первую очередь нужно было взять ситуацию под свой контроль и вывести людей из оцепенения, чем мы и занялись с боцманом.p>
Вообще в работе как офицер я нереально хладнокровен и орать на людей это не моя тема, но то, что творилось в тот вечер, не положишь на одну полку с трудовыми буднями. Руки тряслись абсолютно у всех, ведь каждый понимал, что дело может кончиться плохо, но люди молча делали свое дело.
Сперва мы вооружили пожарный рукав с левого борта, затем с правого, попутно с действиями палубы машинная команда тоже предпринимала очень своевременные и грамотные ходы. Они остановили главный двигатель и начали перекрывать вентиляцию и подачу масла в бойлерную, что в итоге сыграло очень важную роль в тушении пожара.
Пожарные рукава туго набились водой под действием насоса, едва не выкинув за борт одного из матросов. Три ствола с соленой водой обильно поливали переборки, два работали на смежные помещения, чтобы не дать огню распространиться и один в очаг пожара. Я тем временем одевался вместе с боцманом в пожарный костюм с дыхательным аппаратом.
>
Конечно, сама идея заходить в бойлерную была по сути своей шизовая, ведь людей там небыло, спасать никого не надо было, да и пламя основное было сбито водой. Но риск распространения пожара все еще был велик и огонь все еще жрал, что попадалось ему на пути.p>
Далее случилось то, что обычно называют взять инициативу свои руки. Пока огонь не опомнился от такого яростного сопротивления, мы с боцманом в полном обмундировании вошли внутрь. У каждого в руке по порошковому огнетушителю и мощному фонарю, толку от которых все равно небыло, а за спиной болон с кислородом. В узкое стекло маски я лишь мог видеть густой дым. Даже спина напарника чувствовалась, только когда я упирался в нее. Необходимо было перекрыть масло, и потушить остатки пожара.
>
Вот тут начался так называемый слепой конвейер. Я углубляюсь внутрь помещения, нахожу огонь и разряжаю в него полный болон порошка, затем возвращаюсь еще за одним и так длилось до тех пор, пока мы все не потушили. Всего команда чтобы остановить огонь разрядила 14 больших огнетушителей. К концу этого бала у меня пятки начали изнывать от высокой температуры, так как лужа термо масла на палубе все еще была очень горяча. Но самое главное конечно то, что пожар был потушен.p>
>
Послесловие…b>
Всего с момента подачи сигнала пожарной тревоги, до момента, когда пожар был потушен, прошло 7 (семь) минут. Это скажу я вам очень быстро. Вообще в морской практике есть такое негласное мнение, основанное на многолетнем опыте катастроф и инцидентов. Ну так вот, это мнение говорит о том, что если в первые 15 минут с пожаром на корабле команда не справляется, то судно выгорает полностью. Мы сделали это за 7 минут, с минимальным ущербом для корабля.
В тот день, конечно, все мы дико перенервничали, но самое главное все остались живы. Просто удача в тот вечер на мгновение перестала строить из себя звездную недавалку, и этого нам хватило, чтоб поиметь ее в самой грязной позе!
На следующий день после пожара на борт прибыла специальная комиссия по расследованию вместе со страховщиками и ремонтниками. Нас конечно всех похвалили и все такое, но поцелуи в булки пока никак не отразились на банковских счетах. Естественно всю команду волнует один шкурный вопрос, заплатит ли судоводитель хоть какой-нибудь бонус за спасение судна ценой миллионы долларов?
Ну а что же команда? А команда на следующий день так-же продолжила свою работу, как будто ничего и не произошло, и не было ни психоаналитиков как в американских фильмах-катастрофах, ни отпуска, ни сто грамм горячительного. Вот так просто! Но многие из нас так и не стали сообщать своим родным и близким о пожаре, не нужно им это знать!
>
Заканчивая серию из двух блогов про пожар на танкере «L» b>, остается не мало вопросов в этой истории и что-то мне подсказывает, что это не конец. Я обязательно расскажу вам все в деталях, если будет что рассказать…
Всем мир! И не играйте с огнем!
4 сентября в 13:38 Метки: авторский пост 2583 просмотра
Нравится53Рекомендую
Главная